Эйслинг первая заметила Кэтрин и одарила ее торжествующей и в то же время снисходительной улыбкой. Со стороны казалось, что Эйслинг была графиней, а Кэтрин ее замарашкой-конюхом.

Взгляд Кэтрин упал на лошадь под Эйслинг, и ее глаза раскрылись от злости и удивления.

– Что это значит? – резко спросила она. Услышав голос жены, Хью повернулся с улыбкой к Кэтрин, но тут заметил, как она была одета. С неодобрением он с ног до головы осмотрел ее мальчишеский костюм, потом взглянул на Эйслинг, словно сравнивая их. Огорченное покачивание головой означало, что его жена не выдерживала никакого сравнения с сидевшей рядом с ним безупречно одетой красавицей. Взгляд Хью встретился с взглядом Кэтрин.

– Мы с Эйслинг собираемся прокатиться, – ответил Хью. – Ты присоединишься к нам?

– Сейбл принадлежит мне, – настойчиво сказала Кэтрин. – Заставь ее слезть с моей лошади.

Хью повернул голову и вопросительно взглянул на Эйслинг, но та отвела глаза. Очевидно, леди обманула его, сказав, что спросит разрешения у Кэтрин. Но теперь уже ничего нельзя было поправить. Хью понял, что оказался между двух огней и ему остается лишь уповать на светское воспитание жены, а затем, позже, попытаться успокоить ее. Что еще он мог поделать?

– Кейт, в конюшнях полно лошадей, – сказал Хью, указывая на конюшню. – Возьми другую.

– Я хочу Сейбл. – Для большей убедительности Кэтрин топнула ногой.

– Сейбл твоя, потому что я выбрал и подарил ее тебе, – начиная злиться, ответил Хью. – Ты забыла, что Эйслинг наша почетная гостья. Извинись сейчас же.

Хью и Кэтрин долго и пристально смотрели друг другу в глаза. В конце концов Хью нарушил тишину словами:

– Мы ждем.

– Иди к черту! – взорвалась Кэтрин, махнув на него кулачком. – И забирай свою почетную гостью с собой!

С этими словами она резко повернулась и зашагала по дороге, по которой пришла.

– Вернись! – крикнул Хью. Услышав этот приказ, Кэтрин ускорила шаг, а затем легко побежала по дорожке. Наблюдая за ней, Хью с трудом скрывал восхищенную улыбку: облегающие бриджи как нельзя лучше подчеркивали несомненные прелести ее фигуры.

– Прошу прощения за то, что стала причиной вашей ссоры, – сказала Эйслинг, чтобы отвлечь на себя внимание Хью.

– Не беда, – сказал Хью, подавляя безумное желание тут же на месте задушить ее. – Примите, пожалуйста, мои извинения за поведение моей жены.

Эйслинг улыбнулась:

– Разве я могу отказаться принять извинения столь красивого мужчины?

Привлекая любопытные взгляды скучающих слуг, Кэтрин ворвалась в фойе, взбежала вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь комнаты. Подойдя к окну, она выглянула во двор.

– Так вот же она, – послышался с порога раздраженный голос Мод.

Кэтрин обернулась. Заметив несчастное выражение на ее лице, Мод взяла кричащего Мэтью из рук Нелли и под каким-то предлогом отослала ее.

Кэтрин села в кресло напротив камина и, взяв у экономки своего сына, дала ему грудь. Достигнув долгожданной цели, Мэтью тотчас успокоился и начал жадно есть.

– Я теряю мужа, – простонала Кэтрин, поднимая полные страдания глаза на Мод. Ее нижняя губа дрожала: она с трудом старалась сдержать слезы.

– Чему же тут удивляться, – спокойно пожав плечами, сказала Мод. – В конце концов, ни для кого не секрет, что вы с графом спите в разных постелях.

– Это не твое дело, – резко бросила Кэтрин.

– Нравится вам это или нет, но вам придется выслушать то, что я вам скажу, – так же резко ответила Мод. – Я встретила вас здесь как невесту Шона и, когда он умер, помогла вам его похоронить. Я приняла у вас двух детей и ухаживала за вами, когда вы переживали смерть еще одного. И я была тем человеком, который заботился о вас, когда Терлоу хотел вас обесчестить. Я была вам больше матерью, чем ваша собственная мать, и поэтому вы должны выслушать меня.

– Извини. – Кэтрин виновато опустила голову.

– Так-то лучше, – фыркнула Мод. – Скажите мне, вы любите графа?

– Да. Очень!

– Тогда боритесь за него.

– Но как? – со слезами на глазах воскликнула Кэтрин.

– Вы сами знаете ответ на этот вопрос, – усмехнулась Мод.

– Но я не могу, не могу!

– В таком случае не жалуйтесь, если ваше место в его постели займет другая женщина. Ожидать, что он будет жить как монах, несправедливо, не говоря уж о том, что это неестественно, – заявила Мод. – Он вас любит, иначе не мучился бы столько времени, но даже любовь имеет границы. Идите к нему, и он вас приласкает. Поверьте, Хью О'Нейл не похож на Терлоу.

– Хорошо, – вздохнула Кэтрин, – я подумаю. – Мод кивнула и собралась уходить, но вдруг остановилась у двери.

– Леди Эйслинг – настоящая красавица. Не думайте слишком долго, – сказала она и захлопнула за собой дверь.

Глава 20

Часовня Данганнона была переполнена. Здесь собрались почетные гости, родственники клана О'Нейлов, их воины и вассалы, чтобы присутствовать при крещении Мэтью Тимоти Конна О'Нейла. Когда-нибудь этот младенец станет лордом и будет владеть всеми близлежащими землями.

О'Нейлы и Берки стояли напротив деревенского священника у богато украшенного цветами алтаря. Держа на руках непоседливого Мэтью, лорд Берк с женой стояли между гордыми родителями: Кэтрин – по левую сторону от Фионы, а Хью – по правую сторону от Берка.

Когда священник начал свою литанию, Кэтрин задумчиво посмотрела на мужа, окидывая всю его высокую, крепкую фигуру неосознанно влюбленным взглядом. Внезапно ее пронзило воспоминание о его жарких объятиях, его пылких ласках…

Неужели она может его потерять? – спрашивала себя Кэтрин. Но ведь она любит мужа, как же она сможет жить без него?

Кэтрин подняла взгляд и, встретившись с ним глазами, покраснела от смущения. Губы Хью тронула загадочная улыбка. Его напряженный, обволакивающий взгляд манил и пленял.

Внезапно она поняла, что Хью окидывает ее всю точно таким же взглядом, что и она его минутой раньше. Его темные выразительные глаза останавливались на всех соблазнительных изгибах ее роскошного женского тела.

Кэтрин почувствовала себя совершенно обнаженной. Знакомое пульсирующее ощущение возникло у нее между бедер. И когда Хью, уверенный в том, какое действие оказывает на нее его страстный изучающий взгляд, понимающе улыбнулся ей, ее щеки вспыхнули еще ярче.

Кэтрин не в силах была отвести от него глаз. Как может он проделывать с ней это сейчас, когда они стоят перед священником в часовне, переполненной людьми? Что же он делает!

Обрызганный святой водой, Мэтью сердито засучил ножками и пронзительно закричал, освобождая Кэтрин от чар чувственности, наложенных мужем. Лорд Берк с радостью отдал кричащего ребенка его крестной. К счастью для Кэтрин, церемония вскоре завершилась, и все прошли в большой зал.

Когда огромный зал заполнился гостями, воцарилась атмосфера праздника. Кэтрин, забрав Мэтью из рук Фионы, стояла возле Хью, чтобы приветствовать многочисленных поздравляющих. Гордые, они показывали наследника Данганнона всем, кто подходил к ним.

– Слава господу, – прошептал Хью, – похоже, в Ольстере О'Нейлов больше, чем нищих в Лондоне.

– Ирландцы всегда имели много детей, – улыбнувшись, сказала Кэтрин. – Но я уверена, что они также пришли сюда, чтобы посмотреть на величайшего из графов.

– Возможно, они пришли, чтобы увидеть тебя, – возразил Хью. – Должно быть, они думают, что ты не такая, как все, если сумела пленить и женить на себе двух О'Нейлов.

– Если ты помнишь, дорогой, пленницей-то была я, а ты был тем, кто пленил меня.

Хью открыл было рот, чтобы достойно ответить на ее выпад, но тут вновь заголосил Мэтью, возвещая о том, что он голоден.

– У нашего сына твой характер, – сказала Кэтрин. – Попытайся в будущем подавать ему лучший пример. Извини, но я должна покормить его.

Они все вместе с гостями и многочисленными родственниками вернулись в дом.

Наблюдая, как Кэтрин поднимается по лестнице, Хью не сомневался в том, что означал блеск ее глаз: его неуступчивая жена готова была вернуться в его объятия. Если бы ему сейчас удалось остаться с ней наедине, Кэтрин, пожалуй, не отвергла бы его…